Вьетнам Ханой - Хюэ - Дананг - Хойан - Хо Ши Мин (Полностью рассказ можно увидеть на сайте www.tours.babaev.net )

Первое, что бросается в глаза при высадке в аэропорту Хошимина - скопление народа. Водители из отелей, просто водители, встречающие гиды, полицейские и прочие неотличимые друг от друга вьетнамские люди. Плотность населения в стране составляет 220 чел. на квадратный километр (а в Лаосе, к примеру - 7 чел.), и это население буквально повсюду. Впрочем, в Хошимине ему живется неплохо. После объединения Северного и Южного Вьетнама в 1975 из города повымели всех проституток, частных торговцев и прочую капиталистическую тварь, но сегодня все это, кажется, вернулось с избытком. Проститутка стоит на улице в нагловатой позе буквально под транспарантом “Навстречу IX съезду партии!”, слово “массаж” на улицах светится розовым - а это верный признак того, что массаж - последнее, что там можно получить.

Частные торговцы не просто повсюду, они еще и передвигаются вместе с вами, предлагая свои услуги в режиме non-stop. Хо Ши Мин снова плотно оккупирован капитализмом, и он сквозит везде. Мы провели там день, невинно осматривая достопримечательности, и вторично вернулись уже для отлета в Москву, на один вечер. В тот вечер, устав от нищеты и беспорядочности остальной части Вьетнама, мы были поражены и уничтожены. Улицы освещены, полно машин, работают фонтаны! Особенную роль в нашем моральном уничтожении сыграл некий крупный супермаркет, который мы необдуманно решили посетить под вечер. Это было что-то типа “Галереи Лафайетт” в Париже, с теми же представленными фирмами и теми же взглядами продавщиц. И мы, грязные и в каких-то кроссовках, купленных по случаю в Ханое за 10 долларов, бродили по стеллажам блестящей и прозрачной женской одежды, не в силах прикоснуться к этому шику. Мы испытали культурный шок туземца, попавшего в водоворот метро.

Люди, перемещавшиеся по Хошимину в этот вечерний час, носили крашеные волосы, модные прикиды, имели на лице косметику и вообще выглядели чересчур вольно, по-европейски. Может быть, все описанное вполне нормально для любого города в пределах азиатских новых индустриальных стран типа Сеула, Сингапура или Бангкока, но просто надо было проехать недельку по Вьетнаму, чтобы понять, что Хо Ши Мин - это не та страна, это просто не может быть Вьетнамом! Настоящий Вьетнам находится на севере, в городе Ханое, в сердце настоящего, живого социализма, на настоящей родине великого вождя Хо Ши Мина. Именно там Вьетнам предстал перед нами во всей красе, с гордостью демонстрируя свои основные характеристики:

1) никто не говорит ни по-какому;

2) они сдохнут, но денег с туриста перед смертью стрясут;

3) мопед правит миром.

Данные три кита вьетнамского существования нуждаются в расшифровке. Во-первых, убеждения франкофонов, что Вьетнам когда-то был французской колонией, не оправдываются ни на гран. Если даже старики еще и помнят, что были такие французы, то молодежь, составляющая в стране явное большинство, о таких мелочах не задумываются. То, как они знают английский язык, хорошо демонстрирует то, как их предки знали французский - да никак. Вьетнамец с большим упорством будет проговаривать единственное английское слово, которое он вызубрил, но вашего ответа все равно не поймет, даже если это будет “ес”. Скорее всего он будет с вами разговаривать по-вьетнамски, с тем же, впрочем, результатом.

По приезде в Ханой мы сели в маршрутку и по пути в город (ехать там порядочно) подверглись нападению вьетнамца, который считал, что говорил по-английски. В течение получаса они с Людмилой вели милую беседу, после чего она повернулась ко мне и попросила: - Слушай, Кир, спроси у него, чего ему конкретно надо? Я не понимаю ни слова из того, что он говорит. Попытки беседовать на вьетнамском языке успеха не имеют. Я никогда не считал себя худшим лингвистом, но во Вьетнаме начал задумываться о своих способностях - потому что фразы, с трудом выученные мною по разговорнику, типа “cay nay gia bao nhieu?”, произносимые даже с вопиющим вьетнамским акцентом, редко воспринимались адекватно. Название нашего отеля Thuy Tien приходилось едва ли не орать им в ухо, но они все равно не секли. Разговор в такси получался такой: - Hotel Thuy Tien, please. - A? - Thuy Tien Hotel. - Hotel? - Thuy Tien!! Do you know Thuy Tien? - Thuy Tien? Я сую ему в морду карту города с названием гостиницы. - A! - говорит он с облегчением, - Thuy Tien! Идеалистические подозрения о том, что кто-то там говорит по-русски, также жестоко нас обманули.

Вьетнамский лексикон социалистического наследия включает лишь такие важнейшие туристические термины, как “Ленин”, “Путин”, “джясчуйшье” (здравствуйте) и “хочу любить”, произносимое ими с особым пафосом. Впрочем, к достоинствам Вьетнама как страны надо отнести полное отсутствие там русского туриста. Вообще, к нашей радости, мы лишь раз встретили своих соотечественников в течение всего путешествия. Мы быстро слиняли из этого места. Таким образом, общение с вьетнамским народом превращается в сложную процедуру. Тем более, что народ-то очень этого общения желает. Вьетнамец с утра выходит на улицу с одним-единственным вожделением - надуть туриста, убить в нем осмотрительность и стрясти немного денег. Ради выполнения этой задачи вьетнамец не остановится ни перед чем. Он будет идти рядом с вами в течение получаса, по-вьетнамски рассказывая о достоинствах своих на вид непритязательных открыток с грустными видами родной страны. Он сядет перед вами на землю в придорожном ресторанчике, будет хватать вас за ногу и предлагать почистить ботинки.

Однажды вечером мы, устав от впечатлений, сидели на скамейке у озера Потерянного Меча, меланхолически глядели на Черепашью Башню, изредка обмениваясь междометиями, как вдруг у моих ног примостился очередной вьетнамец и недвусмысленно предложил почистить мне ботинки. “Shoeshine” - сказал он, предвещая долгий разговор. Мы величественными жестами приказали ему удалиться, но это не входило в его планы на вечер. Он ловко ухватил меня за ногу, когда я этого меньше всего ждал, и только мои вопли помешали ему нанести ущерб моей обуви - становилось понятно, что если бы он хотя бы начал чистить ее, ботинки невозможно было бы надеть больше никогда.

Обычно требуется от 2 до 15 минут, чтобы избавиться от такого вьетнамца. Знание вьетнамских слов “нет” и “удались вон” поможет в 50% случаев. Но даже если нам удавалось без ущерба уйти из-под удара чистильщиков и продавцов уродливых открыток, удар поджидал нас в любом магазине, в любом кафе. Сдачу они давать очень не любят - вьетнамец считает, что все белые богатые, и что им такая чепуха, как один доллар, не нужна. Но, несмотря на действительно копеечные цены, мы бились за каждую 1000 донгов (около 2 руб.) и таки одерживали победы. Они пытаются обмануть вас в ресторане, написав в счете сумму на доллар больше, и без зазрения совести соглашаются, что были неправы.

У них НИКОГДА нет мелочи для сдачи (этот трюк вообще широко распространен на востоке, включая арабские страны). Если в меню не написано цен, спросите их - в противном случае они выкатят вам счет на дикую сумму - как выкатили однажды нам в Дананге на целых 6 долларов за обед, и мы ничего не могли возразить. За каждую попытку припарковать наш мопед нам приходилось бороться с людьми, объявлявшими это место своей вотчиной, и требовавшими за стоянку 10000 донгов (20 руб.). Обычно торг в таких случаях заканчивался либо тысячей донгов, либо вообще нашим гордым отказом платить - нам ли привыкать, москвичам, отшивать парковщиков? Когда мы путешествовали на мопеде по сельской местности, вьетнамцы караулили нас в кустах и лианах и выпрыгивали каждый раз, чтобы взять денег за переезд через мост или переправу через ручей. Они бежали за нами, нечленораздельно крича по-своему, что деньги им необходимы. Но нам они были столь же необходимы, поэтому мы только злорадно гудели им и проносились мимо…